Светлана Бик, руководитель экспертно-аналитической платформы «Инфраструктура и финансы устойчивого развития», автор и ведущая телеграм-канала «100%_Зеленого» рассказывает о социально-экологические приоритетах в управлении территориями в Докладе ИНФРАГРИН «Регионы и города России: устойчивое развитие и социально-экологические приоритеты в управлении 2023».
С классикой ESG у нас изначально все пошло не так, как закладывалось основателями движения капитализма заинтересованных сторон и создателями концепции ответственного инвестирования. На глобальном рынке эти два мира в последние десятилетия активно двигались навстречу друг другу, по пути выдвигая различные инициативы ответственного делового поведения, вырабатывая правила, стандарты, и – главное – системы раскрытия нефинансовой информации. Ведь именно нефинансовая информация описывает область экологических и социальных рисков и одновременно область воздействия на окружающую среду и социум, которые, в ответ на экзистенциальные вызовы в экологии, климате и социальном развитии человечества, вошли в число приоритетов экономической деятельности наряду с прибылью.
При этом драйверами, конечно же, были финансисты. Почему они?
Все дело в структуре глобального рынка, где тон и тренды инвестициям задают управляющие компании инвестиционными фондами. Именно они вбирают в себя самые разные потоки средств домохозяйств, поскольку прямые вложения розничных инвесторов в ценные бумаги, как правило, ограничиваются высокими порогами для входа на биржевой рынок. Но управляющие компании аккумулируют в инвестфондах не только средства индивидуальных инвесторов, переданных напрямую через покупку биржевых паев. Клиентами глобальных asset management являются страховые компании, пенсионные и венчурные фонды, благотворительные и эндаумент-фонды, а также органы власти и местного самоуправления.
Глобальная вселенная ESG крутилась по правилам 20 крупнейших управляющих компаний мира, у каждой из которых по десятку триллионов долларов в управлении. Их главный аргумент и сила воздействия кроется в праве голосования от имени армии розничных инвесторов на общих собраниях акционеров публичных компаний, которые составляют экономический базис любой страны. Инвестиционные фонды покупают существенные пакеты акции успешных компаний – и влияют на их стратегию развития через механизм владения. Во многих случаях пакеты акций позволяют менять генеральных директоров. А если учeсть, что глобальные управляющие активами связаны перекрестным владением долями в уставных капиталах друг друга, то вместе они действительно могли влиять и влияли на вектор развития корпораций. Именно через механизм владения пакетами акций компаний на глобальном рынке шла ESG-трансформация экономики.
В России такой ситуации нет. Модели экономики и финансового рынка совсем другие. Количество публичных компаний относительно невелико – и оно почти не растет. Первичных размещений акций – пересчитать по пальцам. Инвестиционные фонды – паевые, биржевые, прямых инвестиций – практически не зашли. Зато растет класс индивидуальных розничных инвесторов на бирже. Но... эта мощная сила разобщена, консолидировано акционеры с небольшими пакетами акций действовать не научились, и сегодня они не являются, к сожалению, активной силой, которая может влиять на корпоративный или финансовый мир.
Поэтому российские инвесторы не стали драйверами ESG-трансформации в нашей стране. Но это не значит, что самих драйверов ESG-повестки в России не было и нет – просто они другие.
До недавнего времени это были уже известные нам глобальные инвестиционные фонды – в портфелях многих крупных управляющих компаний мира были российские активы, в основном это акции компаний-экспортеров. Именно поэтому ESG в Россию пришло на крыле крупных корпораций. Посмотрите в регистре отчетов РСПП, сколько лет лидеры повестки готовят отчеты об устойчивом развитии – некоторые больше 15 лет. И корпоративную социальную ответственность реализуют примерно столько же. И рейтинговую историю по направлению ESG имеют солидную. В общем, лидеры без преувеличения.
Российские банки подхватили ESG-повестку лет через 10 после экспортеров. И очень быстро «вернули» себе инструмент воздействия – только не через владение акциями, а через ESG-ковенанты в кредитных сделках и частично через облигации. Рычаг кредитора, хоть и меньше рычага владельца крупного пакета акций, но все равно работает аргументированно. То есть драйверами ESG-трансформации компаний в России после глобальных инвестфондов стали отечественные коммерческие банки, которые при этом менялись и сами.
Наряду с банками активную позицию в отношении ответственного инвестирования и ответственного корпоративного сектора заняли регуляторы финансово-экономического блока – Банк России, Минэкономразвития РФ, а с ними и институты развития – ВЭБ.РФ и ДОМ.РФ.
До событий начала 2022 года основной областью объективных противоречий между зарубежным и росcийским ESG-контекстом было пресловутое net zero. Все согласны, что климат меняется, что надо двигаться в сторону энергоперехода и сокращать углеродный след экономики. Но в России декарбонизация – в силу большого ряда вполне понятных причин процесс отнюдь не легкий. И небыстрый. А планы введения европейского углеродного налога, который коснулся бы экспортеров российской продукции, выглядели как реальная угроза экономике.
По моему мнению, именно невыполнимые по срокам амбиции по декарбонизации глобальной ESG-повестки, а также перспектива введения налогового бремени на российских производителей повлияли на то, что часть представителей системы государственного управления в нашей стране стала воспринимать устойчивое развитие как навязанный, недружественный и чужеродный концепт.
Перекос климатических факторов в глобальной повестке действительно нарушил баланс внутри ESG, то же самое произошло и с ЦУР ООН, когда Цель №13 «Борьба с изменениями климата» затмевала собою все другие цели. Однако даже такие перекосы не могли взять и отменить насущные проблемы и последствия негативного воздействия производства на окружающую среду, а также перечеркнуть социальную проблематику, которую порождает капитализм, если он только про прибыль.
Поэтому суть ESG как сбалансированных и измеряемых факторов устойчивого развития экономики из российского контекста никуда не ушла, больше того – экологические и социальные приоритеты в управлении компаниями стали выходить за рамки корпоративного сектора и уже распространились на систему управления территориями.
В нашем докладе – голоса, позиции, мнения и опыт тех, кто ESG-повестку в России начинал, кто активно ее развивает с учетом особенностей нового времени, кто исследует тенденции и оценивает промежуточные результаты.
Мы также представляем лидеров устойчивого развития из числа субъектов и городов РФ – именно на этих территориях, как показывают рейтинги и индексы, социально-экологические приоритеты в управлении дают конкурентные результаты.
Для людей – это благо, для региональных и муниципальных органов власти – большая помощь, для самих корпоратов – хорошая возможность укрепить социальную лицензию на работу на территориях присутствия. То есть ESG, если без перекосов, это универсальная матрица устойчивого развития.
Разве разумно от такого инструмента отказываться? А уж в неустойчивые времена тем более.
Команда экспертно-аналитической платформы «Инфраструктура и финансы устойчивого развития» www.infragreen.ru выражает искреннюю благодарность партнерам проекта, которые предоставили экспертизу, опыт и поддержку при подготовке Доклада «Устойчивое развитие и социально-экологические приоритеты в управлении 2023».
Генеральный партнер – ПАО ГМК «Норильский никель»
Стратегический партнер – ПАО «Сбербанк»
Федеральный партнер – ПАО «РУСАЛ»
Партнер издания – АО «ДОМ.РФ»
Деловой партнер – город Москва
Интеллектуальный партнер – Агентство стратегических инициатив
Региональный партнер – ХМАО-ЮГРА
Креативный партнер – Всероссийский музей декоративного искусства.
Все желающие могут получить Доклад ИНФРАГРИН «Регионы и города России: устойчивое развитие и социально-экологические приоритеты в управлении 2023», заполнив анкету на этой странице, кликнув по ссылке, выделенной красным.
