14 февраля в рамках Недели российского бизнеса РСПП прошел Климатический форум, на котором состоялась дискуссия по актуальным вопросам современной климатической повестки России. ИНФРАГРИН публикует краткие тезисы выступлений ключевых спикеров мероприятия. Вот что сказал на форуме Андрей Мельниченко, Председатель Комитета РСПП по климатической политике и углеродному регулированию, член Бюро Правления РСПП.
…Нет сомнений, что климат меняется, и эти изменения ускоряются, они происходят достаточно сильно. Мы видим, что средняя температура планеты изменилась на плюс-минус полтора градуса, и это изменение распределено неравномерно. Например, в Арктика, Антарктика произошло плюс четыре градуса.
…Что эти изменения означают? Это же не про комфорт жизни. Подобное изменение температурных режимов и увеличение градиента температуры между экватором и полюсами начинает влиять на интенсификацию переноса тепловых масс. То есть либо океанские течения становятся более интенсивными переносчиками тепла, либо какие-то явления в атмосфере. …Иными словами, становится больше ураганов и других явлений. А самое главное — меняется перенос влаги. То есть в каких-то местах мира становится больше осадков, в каких-то меньше, изменяется и география, и интенсивность.
... Большинству из нас предстоит жить в абсолютно другом мире, в мире, где пространства будут выглядеть иначе. Если мы идем более-менее консервативным прогнозом, то изменения коснутся 30–40 лет. Если более алармистским подходом, то вполне возможно это рамки сжимаются до 15 лет.
... Например, Соединеенные Штаты - мы слышим какие-то слова, которые на сегодня сливаются в какофонию, если не разбираться. Откуда Канада взялась? Причем тут Гренландия? Если собрать все факты в одну картину, то будет ясно, что нам ждать от других стран. Есть те, кто смотрит вперед на десятилетия и всерьез думает о том, как и что будет меняться. Например, на североамериканском континенте, можно будет видеть поднятие зоны устойчивого земледелия.
…Про Россию новости хорошие, у нас будет лучше. В целом на Евразийском континенте будет лучше по сравнению с тем, что есть сегодня. Конечно, будут точки беспокойства – Арктика или зоны с более частыми засухами. Однако судя по прогнозируемым моделям, у нас становится намного лучше по целому ряду факторов.
…Как раньше человечество реагировало на изменения природы? Реакцией номер один была борьба, чтобы не допустить негативных последствий изменения климата. Отсюда тренд номер один — борьба с эмиссией парниковых газов в атмосфере. Это было в фокусе последние 25-30 лет. Началось это все в начале 90-х годов – появилась Конвенция о сохранении климата, а дальше в рамках этой конвенции развивался Киотский и Парижский протоколы. Это последствия одного и того же процесса – тренда на уменьшение выбросов парниковых газов в атмосферу. Какими методами это достигалось? Основной— сокращение потребления ископаемого топлива, так как примерно 70% выбросов связано с его использованием: будь то автомобили, двигатели, электростанции, химический процесс или производство.
…Казалось, что разумными финансовыми усилиями можно сокращать выбросы, и впоследствии, потратится меньше ресурса, чем потенциального негативного эффекта в случае, если изменения будут происходить. Однако надо понимать, что вся работа базировалась на науке 20-25-летней давности, в то время как сама наука двигалась вперед.
…Борьба с выбросами парниковых газов превратилась в огромный бизнес. Он свелся к $3-4 трлн в год, меняющих направление движения в связи с изобретениями науки и климатическим потеплением. К примеру, появились возобновляемые источники энергии и электромобили. Иными словами, что такое было Парижское соглашение? Это про борьбу с выбросами парниковых газов и помощь тем, кто борется за свои деньги и страдает от парниковых газов. Как помогать развивающимся странам? Ведь они исторически не участвовали в том, чтобы загрязнить атмосферу нашей планеты, при этом страдают от того, что происходит. Вот про что был Париж.
…Что не получилось? Ожидания сторон, которые были в момент подписания соглашения, не сбылись полностью. Наверное, самый болезненный вопрос — это развивающийся мир. Собственно говоря, на что рассчитывали африканские и прочие страны, входя в подобное соглашение? Рассчитывали на две вещи. Первое — каких-то реальных усилий за собственные средства делать будет не надо, потому что они не ответственны за климатические изменения. Второе - что получат позитив. Позитив заключается в том, что получат кредитные средства, помогающие бороться с тем, что с ними происходит. Что получили? Ноль. Денег получили в разы, в десятки раз меньше, чем ожидали. А второе — получили деньги, которые можно тратить не на то, что хочется.
…Хочется улучшения доступа к воде, жилищных условий, эффективности в сельском хозяйстве. А получили на то, что выгодно продавать западным странам. То есть общий размер помощи толком не изменился, только раньше кредиты можно было брать на широкий спектр, а теперь - на специализированные вещи. Иными словами, политическое соглашение для развивающихся стран пошло в направлении создания рынка для западных, которые воспользовались тем же самым трендом вместо того, чтобы помочь адаптироваться развивающимся странам к изменениям, созданным ими. …Вот отсюда и первый сектор недовольства.
Второе исходит от тех, кто взялся за сокращение. Самое большое проявление негативной реакции наблюдается в Европейском Союзе. К примеру, в 2010 ВВП Европы и Америки были примерно одинаковые, однако сегодня ВВП Европы остался прежним – примерно $16 трлн долларов, а ВВП Америки - $24. Что случилось? В Европе случилась деиндустриализация. Почему она случилась? ...Люди занимаются там, где энергия доступнее, живее, так почему же энергия стала дорогой? Потому что ВИЭ, то есть, огромные инвестиции были направлены в энергетический переход, а конкурентоспособности это особо не добавило.
…Надежда была на то, что будучи пионером в энергетическом переходе, Европа сможет создать рынок сбыта для компаний новых отраслей, производителей ВИЭ, химических компаний и так далее, своих европейских. В итоге получилось так, что именно Китай занял доминирующую позицию (на рынках сбыта – ред.). Система такого государства как Китай гораздо эффективнее, ведь она может концентрироваться на трех-четырех важных делах. Китай сконцентрировался на новых индустриях, направил туда силы государственных дотаций и победил рынок. Иными словами, Европа хотела одного, получила другое.
…Большое недовольство также видно со стороны США. Когда начиналась зеленая повестка, все было просто понятно: ситуация ничем не отличалась от европейской. Страна – импортер ресурсов, ВИЭ — это вопрос энергетической безопасности. Вместо того, чтобы держать авианосец в каком-то заливе и беспокоиться о том, доплывет ли нефть, гораздо проще перейти на ВИЭ. Произошла сланцевая революция – и страна-импортер стала экспортером. Отсюда немедленно меняется риторика. Обычно страны действуют в своих национальных интересах и не анализируют, что думают другие, делают то, что хорошо для них. Вот именно так ведут себя сегодня США. То есть то, что было для них хорошо 10 лет назад, например, заниматься развитием зеленой повестки и борьбой с выбросами, стало противоречить их современному национальному интересу.
…Надо ли бороться, пытаясь предотвратить выбросы, или это уже неактуально, предотвратить их особо не удастся и надо концентрировать свое внимание на адаптации к тому, что произойдет? Вот она на самом деле настоящая развилка. Адаптация или предотвращение – и это вопрос не про дискуссию, а про науку. И этот вопрос будет менять всю архитектуру, потому что если вдруг оказывается, что мы проехали точку, где неэффективно заниматься предотвращением, а надо заниматься адаптацией, то здесь и закончится Парижское соглашение.
…На его место придет некая другая дорогая реальность. Потому что на базовый вопрос, что делать с развивающимися странами, ответа нет, им все равно нужны будут средства. Они все равно должны будут их тратить на адаптацию к тому, что будет происходить, иначе миллиарды людей поедут заниматься поиском лучшей жизни туда, где их особо никто не ждет.
…Мой прогноз такой: (с одной стороны – ред.) будет политическое соглашение, которое выгодно тем, кто на нем зарабатывает, и лагерь тех, кто условно занимается тем, что важно для них самих, как для суверенных стран. В этом лагере люди будут заниматься адаптацией к тому, что происходит, изменением образа жизни на своих территориях, освоением новых территорий. И оба этих лагеря будут конкурировать за свои отношения с миром..., у кого денег нет, лучше адаптироваться к тому, что им предстоит.
…Где надо быть нам? Очень просто. Это очень серьезный разговор, и точно не надо его ввести из логики под названием «понравится Китаю» или «понравится Америке». Надо думать про свой национальный интерес, надо считать, что надо нам, и думать только про это, а не про то, чтобы кому-то понравится.
…Чем надо заниматься, независимо от того, пойдем мы налево, пойдем мы направо? Первое - наукой, это самое главное. Надо разобраться до конца со своими цифрами. Пять или семь лет назад хотели перевести страну на ВИЭ, считали страшные цифры и потратили ₽5-7 млрд. Поменяли приборы, посчитали национальные выбросы и разделили их пополам, потому что жили мы во вранье. Мы вдруг узнаем, что наша страна крайне близка к углеродной нейтральности уже сегодня.
…И второе, чем надо заниматься - ...не делать тех вещей, которые могут принести ущерб для собственной экономики.
...Третье - надо заниматься реальной климатической дипломатией. То есть надо не играть в невесту, которая хочет всем понравиться, не разобравшись, что ей на самом-то деле хочется. Заниматься надо, соответственно, определением четких, настоящих интересов всех сторон, а не болтовней. Всегда про себя думать, а потом про остальное.
Тезисы подготовлены на основе записи выступлений спикеров на Климатическом форуме РСПП 14 февраля 2025 года, размещенной на официальном канале РСПП в сервисе RuTube.
