Природный капитал и природные активы на финансовом рынке

Перед климатической конференцией ООН COP30 в Бразилии, которая пройдет в городе Белен (штат Пара, Амазония) с 10 по 21 ноября 2025 года, глобальный финансовый мир переживает тихую революцию. Инвесторы, управляющие триллионами долларов, всё настойчивее требуют от правительств защищать леса, а пенсионные фонды Скандинавии включают биоразнообразие в свои стратегии наравне с климатическими рисками. Природный капитал — леса, океаны, почвы — шаг за шагом из абстрактной концепции превращается в измеримый актив с конкретной доходностью. Новый обзор экспертно-аналитической платформы Environmental Finance «Взгляд на природное финансирование в 2025 году» (Nature Capital Insight 2025) показывает, как искусственный интеллект и геопространственная аналитика делают инвестиции в природу такими же прозрачными, как вложения в акции и облигации. ИНФРАГРИН публикует основные выводы исследования.

Инвесторы ставят ультиматумы правительствам

Норвежская управляющая компания Storebrand Asset Management и британский инвестиционный менеджер RBC BlueBay Asset Management в составе инициативы IPDD (Investor Policy Dialogue on Deforestation — Диалог инвесторов по вопросам обезлесения, запущена в 2020 году) направляют письма бразильским парламентариям, протестуя против ослабления экологического законодательства. Управляя сотнями миллиардов долларов в суверенных облигациях, они открыто заявляют: продолжение вырубки лесов создаёт финансовые риски для их портфелей. За последний год вырубка лесов в Амазонии сократилась на 30%, но новые законопроекты угрожают развернуть этот прогресс вспять.

Инвесторы понимают, что не могут вмешиваться во внутреннюю политику, но могут объяснить последствия для доступа к международным рынкам капитала. Параллельно они лоббируют запуск механизма TFFF (Tropical Forests Forever Facility — Фонд тропических лесов навсегда) — бразильской инициативы стоимостью $125 миллиардов, которая должна быть представлена на COP30 и будет вознаграждать тропические страны за сохранение примерно 1 миллиарда гектаров лесов по всему миру.

Пять причин, по которым природа становится активом

Дэвид Бранд, основатель австралийской глобальной инвестиционной управляющей компании New Forests, специализирующейся на природных активах и стратегиях природного капитала, утверждает: глобальная финансовая система переживает парадигмальный сдвиг. Более половины мирового ВВП — 44 триллиона долларов — зависит от природных экосистем.

Пять драйверов подталкивают инвесторов: интеграция природных рисков в финансовые решения через TNFD (Taskforce on Nature-related Financial Disclosures — Рабочая группа по раскрытию информации о природных рисках, запущена в 2021 году как аналог климатического TCFD), рост углеродных рынков, где природные проекты могут добавлять 200-400 базисных пунктов к доходности, усиление государственного регулирования вроде Куньмин-Монреальской рамочной конвенции ООН по биоразнообразию, инновационные финансовые инструменты типа облигаций для биоразнообразия и, наконец, доказанная финансовая эффективность. Устойчивое лесоводство приносит 7-11% годовых на развитых рынках и 10-15% на развивающихся, причём с низкой корреляцией с традиционными активами.

Скандинавские пенсионные фонды снова идут впереди

Финские, норвежские и шведские управляющие, исторически лидировавшие в климатической повестке, теперь переносят те же подходы на природу. Шведский государственный буферный фонд AP2 ($48 млрд активов) включил биоразнообразие в четвёрку приоритетных тем устойчивости и поставил цель достичь позитивного воздействия на природу к 2030 году. Финский пенсионный фонд государственного сектора Keva ($71,5 млрд) признаёт, что долгосрочная доходность требует понимания связи экономического роста с состоянием природных систем.

Норвежский пенсионный фонд местных органов власти KLP ($86,4 млрд) разработал полноценную стратегию по природе с конкретными ожиданиями от компаний: публиковать научно обоснованные цели, отчитываться по TNFD, выстраивать управление и согласовывать лоббистскую деятельность с целями по природе. Главная проблема — качество данных: информация фрагментирована, дорога в сборе и часто недостаточно детализирована для принятия решений на уровне активов.

Искусственный интеллект делает природу измеримой

Винит Гупта, технический директор американской компании по аналитике ESG-данных GIST Impact, объясняет, как ИИ превращает природу из абстрактной категории в набор измеримых показателей. Компания отслеживает 500-800 метрик по 20 тысячам компаний, используя спутниковые снимки, данные о водных бассейнах и корпоративную отчётность. Геопространственный ИИ позволяет проверять активы — исторически до 30% данных о местоположении были неточными — и прогнозировать риски на 5-10 лет вперёд.

Например, в партнёрстве с Музеем естественной истории в Лондоне GIST интегрирует Индекс сохранности биоразнообразия (Biodiversity Intactness Index, BII) в корпоративные рабочие процессы, превращая научную карту в практический инструмент для инвесторов. Ключевой урок: ИИ не панацея, он должен сочетаться с человеческой экспертизой, а его выводы требуют прозрачности и отслеживаемости источников.

Океанические фонды в поисках институциональных инвесторов

Рынок фондов, инвестирующих в голубую экономику, вырос до €2,3 млрд ($2,7 млрд) по 23 фондам от 19 управляющих. За год появилось пять новых инструментов — все как фонды-преемники второго поколения (successor funds — это важный сигнал для институциональных инвесторов, которые обычно избегают первых фондов из-за отсутствия трек-рекорда).

Британская Ocean 14 Capital закрыла первый фонд на €201 млн и готовит вторую стратегию, норвежская Bluefront Equity привлекла €100 млн во второй фонд (против €84 млн в первом), французская SWEN Capital Partners собрала €160 млн на первое закрытие своего второго океанического фонда. Институциональные инвесторы пока осторожны: отсутствие трэк-рекорда у темы в целом, высокие воспринимаемые риски и фокус на развивающихся рынках отпугивают пенсионные фонды.

Исключение — смешанное финансирование: Глобальный фонд коралловых рифов (управляется американской Pegasus Capital Advisors совместно с Зелёным климатическим фондом ООН) с целевым размером $500 млн использует субординированный капитал GCF для защиты старших инвесторов. Проблема не только в капитале, но и в стандартизации отчётности и «переводе» научного языка океанологов на язык финансов.

КОММЕНТАРИЙ ИНФРАГРИН

На глобальном рынке природный капитал проходит тот же путь, который климатические риски прошли за последние 10 лет: от нишевой темы к обязательному элементу инвестиционного анализа. Появление TNFD, успешные закрытия фондов-преемников второго поколения, интеграция ИИ в оценку природных рисков и давление инвесторов на правительства — всё это сигналы, что биоразнообразие выходит из тени климатической повестки.

Что такое фонды второго поколения (successor funds)?

В мире частного капитала (private equity, венчурного капитала, природных активов) фонды обычно имеют ограниченный срок жизни — 7-10 лет. Логика такая:

Фонд первого поколения (Fund I):

- Управляющая компания впервые запускает стратегию

- Привлекает инвесторов (Limited Partners — пенсионные фонды, страховые компании, семейные офисы)

- Инвестирует деньги в проекты/компании

- Через несколько лет продаёт активы, возвращает деньги инвесторам с прибылью (или убытком)

- Фонд закрывается

Фонд второго поколения (Fund II, successor fund):

- Та же управляющая команда запускает новый фонд с похожей стратегией

- Ключевое отличие: теперь есть трек-рекорд — инвесторы видят, как команда отобрала проекты, управляла ими, заработала (или потеряла) деньги

- Обычно Fund II больше по размеру, если Fund I был успешным

- Часто первые инвесторы возвращаются и вкладываются снова

Пенсионные фонды, страховые компании и другие крупные инвесторы обычно не инвестируют в Fund I. Причины – нет истории успеха команды по стратегии фонда и неизвестно, способны ли менеджеры найти хорошие проекты. Поэтому внутренние правила многих пенсионных фондов запрещают инвестиции в first-time funds.

Запуск второго фонда – это знак зрелости: стратегия работает (иначе не привлекли бы новый капитал), команда способна завершить цикл: привлечь деньги → инвестировать → вернуть прибыль.

Вторые фонды природного капитала – это знак активно формирующегося нового класса активов.

Эксперты подчеркивают: вопрос уже не в том, станет ли природа полноценным классом активов, а в том, насколько быстро финансовый сектор научится оценивать и управлять этими рисками.

Для России, обладающей крупнейшими в мире лесными массивами и богатыми морскими ресурсами, эти тренды создают потенциально выгодную позицию… если не опоздать.

Хотя азиатские страны пока не вводят строгих торговых ограничений на происхождение природных ресурсов, они активно наращивают инвестиции в океанические облигации (особенно в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе) и природный капитал — что может со временем трансформироваться в требования к поставщикам.

Российским экспортёрам сырья стоит готовиться к ужесточению требований по прослеживаемости происхождения товаров и доказательствам отсутствия связи с обезлесением, иначе в перспективе российские конкурентные преимущества по доступу азиатским рынкам будут снижены.