Экосистемные услуги и единицы природы: новый этап?

Наталия Кошкина, к.э.н., кафедра экономики устойчивого развития и природопользования Экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член экспертно-редакционной группы АСИ «Единица природы»

В 2025 году Агентство стратегических инициатив совместно с группой экспертов из различных областей приступило к разработке концепции «Единицы природы». Одним из ключевых вопросов в обсуждении, на мой взгляд, является поиск эффективных и работающих на практике механизмов оценки и включения экономической ценности природы в систему принятия экономических решений.

В науке поиск таких механизмов ведется уже несколько десятилетий. Один из них – экономическая оценка экосистемных услуг.

Зачем нужна экономическая оценка экосистемных услуг

Реализация экологически ориентированной политики и инвестиции в сохранение и увеличение экосистемных услуг в России способны приносить широкий спектр выгод по различным направлениям: сохранение здоровья населения, улучшение качества жизни и городской среды, климатические эффекты и прочие положительные внешние эффекты (экстерналии). И современная экономика должна искать подходы для увеличения положительных экстерналий и минимизации отрицательных, а также включать их в потоки выгод и затрат экономических агентов. В экономической науке этот процесс называется «интернализацией экстерналий».

Стоит сказать, что в международной практике оценки экосистемных услуг значительно варьируются, однако, все они показывают, что экосистемы и их компоненты не бесплатны, как это многими полагается. Поэтому учет экологического фактора в принятии социально-экономических решений на всех уровнях имеет критическую важность.

Вопросы теории нерыночных благ

В научной литературе встречается широкий диапазон стоимостных оценок экосистемных услуг в зависимости от подходов, территории, вида экосистем и прочих факторов. В работах можно встретить сильный разброс – от нескольких долларов до нескольких сотен долларов за одну и ту же экосистемную услугу. И это не российская специфика, а общемировое положение вещей.

Это связано с тем, что экосистемные услуги, наравне с биоразнообразием, здоровьем и благополучием населения, относятся к категории нерыночных благ, что значительно усложняет проведение расчетов. Не существует реальных рынков биоразнообразия или хорошего здоровья, поэтому нет объективных рыночных индикаторов, на основании которых можно судить о стоимости этих благ.

В экономике природопользования часто для этого используются так называемые суррогатные оценки, основанные на учете косвенных показателей и замещающих параметров. Классический пример в данном случае – более высокая стоимость недвижимости на территориях, где есть шаговая доступность парка. Именно стоимостная разница в цене недвижимости и будет суррогатным индикатором ценности.

Сколько «стоит» деградация экосистем на глобальном уровне

Проблемы экономического измерения экосистемных услуг довольно остро стоят не только в России, являющейся природным «донором» планеты. Попытки разработать методики и получить надежные оценки стоимости экосистемных услуг проводятся по всему миру.

По оценкам Всемирного банка, в настоящее время 44 трлн долл. США мировой валовой добавленной стоимости производится в секторах, прямо или косвенно связанных с экосистемными услугами: строительство, сельское хозяйство, туризм, недвижимость, торговля. По прогнозам, при сохранении текущей экономической модели деградация экосистем приведет к замедлению роста мирового ВВП к 2030 году: потери составят 90–225 млрд долл. США. Коллапс глобальных экосистем приведет к ежегодным потерям в размере 2,3% мирового ВВП^[1].

Более пессимистичные оценки дает автор одной из самых важных работ по экономике экосистемных услуг Р. Констанца: потери экосистемных услуг уже сейчас составляют 12 трлн долл. США в год (стоимость глобальных экосистемных услуг оценивается в 125 трлн долл. США в год)[2].

Оценка экосистемных услуг в России

В российской экономической науке к настоящему времени накопился значительный опыт оценки экосистемных услуг, хотя существует большой потенциал для уточнения таких оценок. Первые работы начали проводиться еще в 1990-е годы и продолжаются до сих пор.

Одно из наиболее фундаментальных исследований в этой области – «Экосистемные услуги России: Прототип национального доклада». В нем участвовали ученые и эксперты институтов Российской академии наук, Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Российского государственного аграрного университета — Московской сельско-хозяйственной академии им. К. А. Тимирязева и др. Эта работа российских ученых – пилотная оценка экосистемных услуг России, в том числе в естественнонаучных и экономических показателях.

По данным проведенного исследования, оценка стоимости всех экосистемных услуг России составляет от 1,4 до 3,5% ВВП, а для некоторых регионов данный показатель превышает 10%. Среди таких регионов, в первую очередь, «лесные» регионы, республики Тыва, Алтай, Калмыкия. В структуре стоимости экосистемных услуг преобладают регулирующие услуги (94%), такие как регулирование потоков углекислого газа, очистка воды водными экосистемами, предотвращение водной эрозии и ряд других[3].

Экосистемные услуги отдельных территорий: несколько примеров

В разные годы проводились оценки экосистемных услуг национального парка «Валдайский»[4], заказника «Журавлиная родина»[5], Кроноцкого заповедника[6], территории Московской области[7], а также экосистемных услуг болот Ленинградской области, озера Байкал, национального парка «Плещеево озеро»[8]. Некоторые из оценок были получены достаточно давно, поэтому требуют уточнения не только в связи с возможным изменением состояния экосистем, но и совершенствованием подходов к оценке и расширением доступа к данным.

Так, национальный парк «Валдайский» предоставляет экосистемные услуги на уровне 28,6–58,9 млн. долл. США в год за счет биопродукционных, климаторегулирующих, водорегулирующих, ассимиляционных, биоресурсных, почвозащитных и рекреационных функций[9]. Впечатляющие оценки получены для Байкальской природной территории: только способность поглощать углекислый газ в стоимостном выражении оценивается в 4,8 млрд долл. США в год[10]. В целом, эксперты полагают, что Байкал имеет экономическую ценность в 5,6 трлн долл. США[11].

Одним из достояний России является огромная площадь лесов, которые занимают около половины территории страны. Оценки доходов от предоставления лесоматериалов и дикорастущей продукции лесов оцениваются в 41 млрд долл. США, что отражается в официальной статистике[12]. Однако это лишь малая часть огромного спектра экосистемных услуг лесов, поэтому ее можно считать существенно заниженной. Международное медианное значение всех экосистемных услуг лесов (около 25) находится на уровне 1837 долл. США в год на один га. Таким образом, по самым консервативным оценкам, российские леса предоставляют услуги на 2,2 трлн долл. США в год.

Зеленая инфраструктура городских территорий может создавать также ощутимые экономические выгоды в их классическом понимании: снижение эксплуатационных расходов в недвижимости на 8-9%, увеличение нагрузки коммерческих помещений на 3,5%, арендной платы на 3%, отдачи от инвестиций на 6,6%, прирост рыночной стоимости недвижимости в диапазоне 7,5-30%[13].

Несколько более поздние исследования для Москвы дают следующие оценки: наличие на расстоянии до 300 м от дома водного объекта увеличивает при прочих равных стоимость квартиры почти на 22%, зеленых зон разной площади – на 4,5-5,7%[14].

Именно указанные экономические выгоды дают представление о стоимостной оценке экосистемных услуг зеленых территорий в Москве. Увеличение стоимости коммерческой и жилой недвижимости, арендной платы позволяют говорить о «готовности платить» более высокую цену за более качественный воздух, красивый вид из окна, возможность рекреации и другие экосистемные услуги.

Новый этап – Единицы природы

До недавнего времени важность оценки экономической ценности природы затрагивалась, преимущественно, в академических кругах. В практике хозяйственной деятельности фактор окружающей среды практически никак не учитывался. Однако с началом разработки концепции «Единицы природы» данный вопрос был выставлен на широкое экспертное обсуждение: о необходимости государственных и частных инвестиций в проекты сохранения и восстановления экосистем заговорили не только ученые и природоохранные НКО, но и профессиональные финансисты и представители крупнейших российских коммерческих организаций из различных отраслей экономики.

Возможно, это станет новым этапом к полной и всесторонней оценке экосистемных услуг в России.

^[1] Johnson J. A., Ruta G., Baldos U., Cervigni R., Chonabayashi S., Corong E., Gavryliuk O., Gerber J., Hertel T., Nootenboom C., Polasky S. The Economic Case for Nature A global Earth-economy model to assess development policy pathways. World Bank, 2021.

[2] Costanza R. et al. Changes in the global value of ecosystem services //Global environmental change. – 2014. – Vol. 26. – pp. 152-158.

[3] Экосистемные услуги России: Прототип национального доклада. Т. 1. Услуги наземных экосистем / Ред.-сост. Е.Н. Букварева, Д.Г. Замолодчиков. – М.: Изд-во Центра охраны дикой природы, 2016. – 148 с. ISBN: 978-5-93699-080-9.

Экосистемные услуги России: Прототип национального доклада. Т. 2. Биоразнообразие и экосистемные услуги: принципы учета в России / Сост. Е.Н. Букварева, Т.В. Свиридова. – М.: Изд-во Центра охраны дикой природы, 2020. – 252 с. ISBN: 978-5-93699-105-9.

[4] Тишков А. А. и др. Экосистемные услуги национальных парков и заповедников: оценка, сопоставление, выявление конфликтов при пользовании //Охрана природы и региональное развитие: гармония и конфликты (к Году экологии в России). – 2017. – С. 60-70.

[5] Бобылев С.Н., Сидоренко В. Н., Лужецкая Н.В. Экономические основы сохранения водно-болотных угодий. М., 2001

[6] Завадская А.В., Николаева Е.Н., Сажина В.А., Шпиленок Т.И., Шувалова О.В. Экономическая оценка природных ресурсов и экосистемных услуг Кроноцкого заповедника и Южно-Камчатского заказника / под ред. проф. С.Н. Бобылева. М., 2016.

[7] Бобылев С.Н., Медведева О.Е., Сидоренко В.Н., Соловьева С.В., Стеценко А.В.,

Жушев А.В. Экономическая оценка биоразнообразия / под ред. С.Н. Бобылева, А.А.Тишкова. М., 1999.

[8] Соловьева С.В. Охраняемые природные территории: экономика vs экология / С.В. Соловьева, И.Ю. Ховавко, К.С. Ситкина. — Москва: Экономический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 2022. — 94 с.

[9] Тишков А. А. и др. Экосистемные услуги национальных парков и заповедников: оценка, сопоставление, выявление конфликтов при пользовании //Охрана природы и региональное развитие: гармония и конфликты (к Году экологии в России). – 2017. – С. 60-70.

[10] Зенгина Т. Ю., Никоноров С. М., Пакина А. А. Эколого-экономическая ценность байкальской природной территории: факторы формирования и подходы к оценке //Journal of Economic Regulation (Вопросы регулирования экономики). – 2020. – Т. 11. – №. 3. – С. 49-65.

[11] Соловьева С. В. Оценка экосистемных услуг для управления природным наследием //Государственное управление. Электронный вестник. – 2018. – №. 69. – С. 341-357.

[12] Пыжев А. И., Зандер Е. В., Пыжева Ю. И. Экономическое измерение экосистемных услуг лесов: состояние вопроса и перспектива для России //Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. – 2023. – Т. 16. – №. 11. – С. 2045-2054.

[13] Медведева О. Е. Стоимостная оценка экосистемных услуг городских парков //Национальные приоритеты и безопасность. – 2020. – С. 441-443.

[14] Зуев К. А., Кудрявцева О. В. Влияние близости и размера зеленых насаждений на стоимость недвижимости в Москве //Научные исследования экономического факультета. Электронный журнал. – 2024. – Т. 16. – №. 3. – С. 59-76.